Введение в социологию
Нейл Смелзер
Социология, попросту говоря, это один из способов изучения людей. Социологи стремятся выяснить, почему люди ведут себя определенным образом, почему они образуют группы, отправляются на войну, поклоняются чему-то, женятся, голосуют, т.е. все, что происходит с людьми, когда они взаимодействуют друг с другом. Если кратко, социологию можно определить как научное изучение общества и социальных отношений.
Мы обычно разделяем мир на три различные группы "фактов". Есть биологические факты: дыхание, питание, сон и т.д. Есть психологические факты, например, эмоции любви, ненависти, или же восприятия, скажем, доставляющие удовольствие от созерцания произведений живописи. И есть социологические факты, связанные с социальными отношениями и обществом. Мы с кем-то дружим, сотрудничаем на работе, входим в различные группы. Если смотреть на мир таким образом, то, казалось бы, по логике вещей каждая область науки должна изучать определенную группу фактов и не касаться других. Но в действительности этот подход не годится. Один и тот же факт может представлять интерес для целого ряда наук.
Рассмотрим простой пример поведения: женщина покупает четыре билета на Гавайские острова, где она и ее семья проведут двухнедельный отпуск. Психолог пожелал бы выяснить, почему эта женщина выбрала именно Гавайские острова. Экономист рассмотрел бы покупку билетов в отношении к тому, как эта женщина могла бы по-другому потратить свои деньги. Социолог же заметил бы, что три других пассажира -это муж и дети женщины, купившей билеты; он, например, задался бы вопросом, каким образом они могли оказать влияние на ее решение. Вы можете убедиться, что разные научные дисциплины по-разному объясняют один и тот же элемент поведения. Следующий этап анализа - выявление именно социологического, а не психологического, экономического или какого-то иного характера интерпретации действительности.
Энтони Гидденс
Социология предлагает отчетливую и чрезвычайно яркую перспективу понимания человеческого поведения. Изучая социологию, мы поднимаемся над нашей собственной интерпретацией мира, чтобы взглянуть на социальные воздействия, формирующие наши жизни. При этом социология не отвергает и не умаляет значение индивидуального опыта. Наоборот, мы учимся лучше понимать самих себя и других людей, тем самым, развивая в себе способность восприятия космоса социальной деятельности, в которую мы вовлечены.
Сегодня, в конце двадцатого века, мы живем в мире, чрезвычайно тревожащем нас, но в то же время полном замечательными перспективами на будущее. Этот мир захлестывают перемены, связанные с ужасающей возможностью ядерной войны и разрушительным натиском современных технологий на природу. Но вместе с тем мы имеем больше возможностей управлять своей судьбой, изменять жизнь к лучшему, чего не могли себе даже представить предыдущие поколения. Как мир стал таким? Почему обстоятельства нашей жизни так отличаются от обстоятельств жизни наших предшественников? В каких направлениях произойдут перемены в будущем? Эти вопросы прежде всего интересуют социологию, дисциплину, которая призвана играть фундаментальную роль в современной интеллектуальной культуре.
Социология — это изучение общественной жизни человека, изучение групп и обществ. Это ослепительное и захватывающее предприятие, чьим предметом является поведение людей как социальных существ. Поле деятельности социологии чрезвычайно широко, от анализа случайных столкновений индивидов на улице до исследований глобальных социальных процессов. Несколько примеров дадут нам первое представление о ее природе и целях.
Социологические вопросы: фактологические, сравнительные, вопросы развития и теоретические
Фактологические вопросы
Некоторые из тех вопросов, которые социологи задают и на которые стараются ответить, в большой степени являются фактологическими. Поскольку мы являемся членами общества, все мы уже имеем определенное количество фактических знаний о нем. Например, в Британии каждый знает, что существуют законы, их следует соблюдать, и что идти против них — значит оказаться под угрозой уголовного наказания. В то же время знания, которыми располагает большинство людей о законодательстве, о природе и видах уголовного поведения, чаще всего отрывочны и неполны. Многие аспекты преступлений и правосудия нуждаются в непосредственном и систематическом социологическом исследовании. Так, можно задать вопрос: какие формы преступлений наиболее распространены? Какую часть людей, совершивших уголовные преступления, находит полиция? Сколько из них в итоге осуждается и попадает в тюрьмы? Фактологические вопросы часто гораздо более сложны и трудны для ответа, чем можно было бы подумать. Например, для определения реального уровня криминальной активности данные официальной статистики имеют сомнительную ценность.
Сравнительные вопросы
Фактическая информация об одном обществе вряд ли скажет, имеем ли мы дело с необычным случаем или с определенным порядком вещей. Часто социологи стремятся задавать сравнительные вопросы, соотносящие социальный контекст одного общества с другим, либо приводящие контрастные примеры из разных обществ. Например, в законодательствах Британии и Советского Союза имеются значительные различия. Типичный сравнительный вопрос: в какой степени различаются модели криминального поведения и действий правоохранительных органов в этих двух странах? (Некоторые существенные различия действительно были найдены.)
Вопросы развития
Для социологии важно изучать не только ныне существующие общества, но также сравнивать настоящее и прошлое. Вопросы, задаваемые социологами в этом случае, называются вопросами развития. Чтобы понять природу современного мира, нам следует взглянуть на предшествующие общественные формы, а также изучить основные направления их изменений. Подобным образом мы можем исследовать, например, как появились первые тюрьмы — тема, затронутая нами выше.
Теоретические вопросы
Фактологические, или, как их принято называть в социологии, эмпирические, исследования связаны с анализом того, как происходят события. Однако задача социологии состоит не только в сборе фактов, какими бы интересными и важными они ни были. Мы хотим также знать, почему эти события случаются, и для этого мы должны научиться ставить теоретические вопросы. Они помогут нам правильно интерпретировать факты при поиске причин процессов, находящихся в фокусе конкретного исследования. Мы знаем, что индустриализация оказала большое влияние на формирование современных обществ. Но каковы источники и предпосылки индустриализации? Почему мы обнаруживаем различия между обществами, переживающими процессы индустриализации? Почему индустриализация влечет изменения в способах уголовного наказания или в системах семьи и брака? Чтобы ответить на подобные вопросы, необходимо подойти к ним теоретически. Теории предполагают конструирование абстрактных интерпретаций, которые можно использовать для объяснения разнообразных эмпирических ситуаций. Теория индустриализации, например, должна определять основные черты, присущие процессу индустриального развития, и показывать, какие из них наиболее важны для объяснения развития общества. Конечно, фактологические и теоретические вопросы не могут быть отделены друг от друга. Теоретические подходы обоснованы в том случае, когда мы способны проверить их средствами эмпирического исследования.
Теория помогает осмысленно воспринимать факты. Популярное мнение “факты говорят сами за себя” глубоко неверно. Многие социологи в первую очередь занимаются эмпирическими вопросами, но если в своем поиске они не руководствуются теорией, их работа не дает возможность прояснить причины изучаемых событий. Это происходит даже в том случае, когда исследования предпринимаются с сугубо практическими целями.
“Практики”, как правило, с подозрением относятся к теоретикам и могут считать себя слишком “стоящими на земле”, чтобы обращать внимание на более абстрактные идеи, но решения всех практических вопросов имеют под собой, как правило, теоретическую основу. Бизнесмен, например, может иметь ограниченное представление о “теории”. Тем не менее, при изучении деловой активности обязательно подразумеваются теоретические допущения, даже если они, как часто бывает, не сформулированы явно. Так, можно предположить, что стимулом хорошей работы прежде всего является уровень получаемой зарплаты. Это не просто теоретическая интерпретация человеческого поведения — это также ошибочная интерпретация, и именно это подтверждают исследования в области промышленной социологии.
Преднамеренные и непреднамеренные последствия человеческих действий
Социологи отмечают важное различие между целями действий — когда мы преднамеренно что-то делаем — и непреднамеренными последствиями, к которым действия приводят. Следуя этим путем, можно многое узнать о развитии обществ. Например, школы существуют для того, чтобы дать детям возможность приобретать новые знания. Тем не менее, существование школ вызывает последствия, которые не так просто распознать или предусмотреть. До определенного возраста школа не допускает детей на рынок труда. Школьная система также усиливает неравенство, предопределяя будущие рабочие места учащихся в соответствии с их академической успеваемостью.
Большинство крупных перемен в истории было, вероятно, непреднамеренными. До революции 1917 года различные политические группы в России пытались свергнуть существовавший режим. Однако ни одна из них, включая партию большевиков, в конце концов пришедшую к власти, не смогла предвидеть реально произошедший революционный процесс. Ряд незначительных напряжений и столкновений породил процесс социальных трансформаций, оказавшийся гораздо более радикальным, чем кто-либо мог ожидать.
Иногда действия, предпринимаемые с определенной целью, вызывают последствия, фактически препятствующие достижению этой цели. Так, несколько лет назад в Нью-Йорке были приняты законы, предписывающие владельцам домов, находящихся в аварийном состоянии и расположенных в районах проживания населения с низкими доходами, довести эти дома до некоторого минимального стандарта. Цель принятия закона — улучшить базовый уровень жилищ малообеспеченных членов общества. Результат получился обратным. Владельцы изношенных зданий либо отказались от них совсем, либо приспособили их для других целей; таким образом, число домов, пригодных для проживания, значительно сократилось. Подобные примеры можно обнаружить, обратившись к проблеме тюрем и сумасшедших домов. В течение нескольких последних лет в Британии и некоторых других западных странах процесс изоляции людей от общества был частично изменен. Часть обитателей тюрем и психиатрических лечебниц была отпущена для проживания во внешнем мире — таким образом была проявлена забота общества о психических больных. Результат, однако, оказался противоположным тому, которого ожидали либеральные реформаторы, поддержавшие нововведение. Множество бывших пациентов психиатрических лечебниц оказалось в совершеннейшей бедности, они не смогли приспособиться к новому окружению. Последствия такого решения стали для многих ужасными.
Непрерывность и перемены в общественной жизни можно представить в виде “смеси” преднамеренных и непреднамеренных последствий человеческих действий.
(33стр) Задача социологии — исследовать полученный в результате баланс между социальным воспроизводством и трансформацией. Социальное воспроизводство показывает, каким образом общества “поддерживают свою жизнь” во времени, трансформация обозначает перемены, которым общества подвержены. Общество — это не механическое устройство, вроде часов или двигателя, которые “поддерживают свою работу”, поскольку в них встроен источник энергии. Социальное воспроизводство — следствие непрерывности действий, которые люди совершают изо дня в день и из года в год, а также непрерывности различных социальных практик, которым люди следуют. Изменения происходят отчасти в соответствии с намерениями людей, совершающих их, а отчасти, как показывает пример революции 1917 года, в результате последствий, которых никто не желал и не предвидел.
Что может социология сказать о наших действиях?
Как индивиды, все мы достаточно много знаем о себе и об обществе, в котором живем. Мы привыкли думать, что хорошо понимаем, почему действуем так, а не иначе, и не нуждаемся в подсказках социологов! И в некоторой степени это верно. Многие поступки, совершаемые нами в повседневной жизни, вызваны нашим собственным пониманием имеющихся социальных соглашений. И все же существуют определенные границы подобного самопознания, и одна из главных задач социологии — показать, что они есть.
На основе обсуждения, которое последует в дальнейшем, мы сможем сравнительно легко осветить природу этих ограничений. Как мы уже говорили, люди делают много основывающихся на здравом смысле суждений, касающихся их самих и других людей, и оказывающихся неверными, неполными или являющимися следствием плохой осведомленности. Социологическое исследование помогает нам определить границы наших социальных суждений и вместе с тем корректирует наши знания о себе и социальном окружении. Другой существенный вклад социологии заключается в утверждении, что, хотя все мы понимаем большую часть того, что и почему делаем, часто мы имеем
довольно слабое представление о последствиях наших действий.
Непреднамеренные и непредвиденные последствия действий влияют на все
аспекты и контексты общественной жизни. Социологический анализ
исследует тонкую и трудноуловимую связь между преднамеренными
и непреднамеренными явлениями социального мира.
Питер Бергер
Социологическое знание необходимо любому, кто действует в обществе. Но эти действия не всегда исключительно гуманны. Сегодня одни американские социологи разрабатывают в правительственных учреждениях планы по обеспечению большей жизнеспособности составляющих нацию общностей. Другие в тех же учреждениях работают над тем, как разрушить единство враждебных государств, чтобы, если воз никнет такая необходимость, стереть их с политической карты мира. Какими бы моральными соображениями ни руководство вались те и другие, ничто не мешает всем им проводить интересные с научной точки зрения исследования. Сходным образом криминология как раздел социологии собирает ценную информацию о преступности в современном обществе. Эта информация представляет ценность как для тех, кто борется с преступностью, так и для тех, кто заинтересован в ее распространении. Тот факт, что большая часть криминологов работает на полицию, а не на мафию, можно отнести на счет этических пристрастий самих криминологов, взаимодействием полиции с широкой общественностью и, возможно, недостаточным интересом преступников к научной премудрости. К характеру информации это не имеет никакого отношения. Словом, «работая с людьми», можно стремиться вывести их из нищеты или привести на скамью подсудимых, рекламировать книги духовного содержания или про сто залезать к людям в карман (легально или нелегально), заставлять их делать более качественные автомобили или взрывать бом бы. Однако в таком представлении образа социолога остается что-то недосказанное, хотя оно верно описывает по крайней мере начальный импульс, приведший некоторых людей к изучению социологии.
Теперь вспомним другое, тесно связанное с предыдущим представление о социологе как теоретике социальной работы. Этот образ хорошо согласуется с общей линией развития социологии в Америке. По крайней мере, одним из ее истоков послужила озабоченность социальных работников, которые еще на заре промышленной революции столкнулись с такими явлениями, как рост городов, а вместе с ним и рост городских трущоб, массовые движения, разрушение традиционных жизненных укладов и, как следствие, размывание социальных ориентиров. В свое время подобные проблемы стимулировали значительную часть социологических исследований, но и до сих пор они нередко побуждают будущих работников социальной сферы избирать своей специальностью социологию.
Социология изначально трактовала себя как науку. Много копий было сломано в спорах относительно точного смысла этого самоопределения. Например, германские социологи' подчеркивали различия между социальными и естественными науками с большей настойчивостью, чем их французские и американские коллеги. Но приверженность социологов сциентистскому этосу в любом случае означала желание связать себя определенными процедурными канонами науки. Верный призванию социолог делает утверждения на основе наблюдений в соответствии с определенными критериями очевидности так, чтобы дать возможность коллегам проверить, повторить и продолжить дальше его изыскания. Социология - дисциплина, часто побуждающая прочесть какой-нибудь научный труд вместо, скажем, романа на ту же тему, который может быть написан гораздо более живым и удобоваримым языком. Пытаясь разработать в своей науке критерии очевидности, социологи вынуждены обращаться к методологическим проблемам. Вот почему методология является необходимой и существенной частью социологического познания.
Социолог исследует обыденный мир людей - мир, который большинство из них назвали бы реальным. Используемые им в анализе категории являются лишь некоторым уточнением понятий, которыми живут люди, - «власть», «класс», «статус», «раса», «национальность». В итоге возникает обманчивое ощущение простоты и очевидности результатов некоторых социологических исследований. Читая о них, можно в знак согласия кивать головой; столкнувшись с описанием хорошо знакомого явления, утверждать, что где-то об этом уже слышал, и вопрошать, неужели людям больше нечего делать, как тратить время на трюизмы'. Но так бывает до тех пор, пока не произойдет что-нибудь такое, что радикально поставит под сомнение все наши представления об окружающем мире. С этого момента человек начинает чувствовать вкус к социологии. Приведем конкретный пример. Представьте себе занятие по социологии в каком-нибудь колледже южного штата, где почти все студенты - белые южане. Представьте себе преподавателя, который читает лекцию о расовой системе Юга. Он рассказывает о том, о чем каждый студент знает с детства, и сама система может быть им знакома со всеми подробностями лучше, чем лектору, - им это совершенно неинтересно. Как им кажется, он просто использует более умные слова для описания того, что они сами прекрасно знают. Так, он может употребить слово «каста», которое в настоящее время очень широко используется американскими социологами при описании расовой системы Юга. Но, объясняя термин, лектор обратится к традиционному индийскому обществу, чтобы студентам было более понятно. Затем он перейдет к анализу магических верований, свойственных кастовым запретам; динамики социальных градаций и брачных отношений, скрытых внутри системы экономических интересов; связей между религиозными представлениями и кастовыми запрета ми; влияния кастовой системы на индустриальное развитие общества - и все это об Индии. В конце концов. Индия станет совсем не такой далекой, как прежде, а лекция вернется к исходной проблематике Юга. Знакомое с детства уже не кажется таковым. Возникают совершенно неведомые ранее сомнения, они могут раздражать, но все равно возникают. Наконец, если не все, то некоторые студенты начинают понимать, что расовым взаимоотношениям свойственны и такие функции, о которых они ни в газетах не читали (во всяком случае, в местных), ни от родителей не слышали, вероятно, потому (или, по крайней мере, отчасти потому), что ни журналисты, ни родители просто ничего не знали о них.
Можно сказать, первая заповедь социолога заключается в следующем: вещи суть не то, чем они кажутся. Простота этого утверждения обманчива и быстро исчезает. Оказывается, что социальная реальность таит в себе множество смысловых пластов. Каждое открытие нового пласта меняет представление о целом.
Антропологи пользуются термином «культурошок», когда описывают воздействие на новичка совершенно незнакомой ему куль туры. Крайним примером подобного шока могут служить переживания западного исследователя, узнающего в разгар трапезы, что он обедает мясом той самой старушки, с которой они накануне мило беседовали, - шока, последствия которого, если не моральные, то физиологические, вполне предсказуемы. Ныне исследователи в своих путешествиях больше не встречаются с каннибализмом. Тем не менее, первое столкновение с полигамией или с обрядом инициации, даже с тем, как в некоторых странах водят машину, может повергнуть в шок визитера из Америки. Следствием шока может быть не только осуждение или разочарование, но и своего рода возбуждение от того, что вещи на самом деле могут быть не тем, чем они являются дома. Это волнение в чем-то сродни первой поездке за границу. Переживание социолога-исследователя можно описать как «культурошок» без географических перемещений. Иными словами, социолог путешествует по дому, и результаты приводят его в шок. Конечно, вряд ли ему доведется обнаружить, что за обедом он съел старую леди. Однако если он выяснит, к примеру, что его церковь вложила солидные суммы в производство ракет, или что в нескольких кварталах от его дома живут люди, регулярно участвующие в культовых оргиях, то он испытает не меньшее эмоциональное потрясение. Но мы не хотим сказать, что социологическое открытие всегда или, как правило, оскорбляет моральные чувства. Совсем нет. Сходство с исследованием дальних стран заканчивается неожиданным обнаружением новых, неизвестных ранее граней человеческого существования в обществе. В этом заключается притягательность и, как мы попытаемся показать далее, гуманистическое оправдание социологии.
Всем, кто предпочитает избегать шокирующих открытий и верит, что общество в точности является тем, чему его учили в воскресной школе, кто любит незыблемость правил и этических максим того, что Альфред Шютц назвал «миром, принимаемым как данность», следует держаться подальше от социологии. Тем, кто не испытывает искушений перед закрытой дверью, кому не свойственно любопытство к человеческим существам, кто довольствуется лишь общим видом и совершенно не интересуется, что за люди живут в тех домах за рекой, также, видимо, следует держаться подальше от социологии. Они найдут ее малоприятным или, во всяком случае, неблагодарным занятием.
Тех, кому человеческие существа интересны лишь постольку, поскольку
их можно изменять, обращать в свою веру или переделывать, спешим
предупредить, что они найдут социологию не столь полезной для подобных
целей, как им хотелось бы. А тем, кого интересуют главным образом свои
собственные концептуальные построения, лучше заняться опытами над
маленькими белыми крысами. Социология может приносить постоянное
удовлетворение лишь тем, кого ничто так не привлекает, как смотреть на
людей и пони мать, что они делают.
1. Первый подход демографический.
Слово "демография" происходит от греческого слова "демос", означающего "народ" ("демократия" - от того же корня). Демография - изучение населения, в особенности рождаемости, смертности, миграции и связанной с этим деятельности людей. Например, демографический анализ наций третьего мира мог бы объяснить их экономическую отсталость тем, что им приходится тратить большую часть средств, чтобы прокормить быстро растущее население. (Более подробно особенности демографического аспекта мы рассмотрим в 8 и 18-й главах.)
2. Второй подход психологический.
Он объясняет поведение с точки зрения его значимости для людей как личностей. Изучаются мотивы, мысли, навыки, социальные установки, представления человека о самом себе. Этот подход характерен для психологии, но он также утвердился и в социологии. Социальные психологи исследуют много проблем, в том числе такие, как формирование социальных установок, взаимодействие общества и личности в процессе социализации, формирование и распространение настроений в ситуациях, связанных с паникой или беспорядками.
3. Коллективистический подход применяется, когда мы изучаем двух или более людей, образующих группу или организацию. Когда социологи изучают такие первичные группы, как семья, такие формальные организации, как армия или компания "Дженерал моторз", они считают их коллективами индивидов. Исследователи могли бы использовать такой же подход и при анализе поведения семьи, планирующей совершить путешествие на Гавайские острова. Они могли бы рассмотреть последовательность событий, которые способствовали выбору места поездки, и попытаться выявить здесь какую-то закономерность. Они могли бы также изучить процесс коммуникации между членами семьи или проанализировать, каким образом распределение власти в семье повлияло на окончательное решение. Имел ли один из членов семьи большую власть, чем другие? Если да, то, по каким причинам? И какое влияние это оказывало на ход событий?
Данный подход можно также применять при изучении групп, бюрократических организаций и различного рода общностей. С его помощью социологи могут анализировать конкуренцию между политическими партиями, конфликты на расовой основе, соперничество между группами. Он также помогает понять, каким образом люди, принадлежащие к одному общественному классу, расе или связанные одинаковым, этническим происхождением, возрастом, полом, образуют группы с целью защиты своих интересов. Кроме того, этот подход важен при изучении коллективного поведения, например действий толпы, реакции аудитории, а также таких общественных движений, как борьба за гражданские права и феминизм.
4. Четвертый подход выявляет взаимоотношения.
Общественная жизнь рассматривается не через определенных участвующих в ней людей, а через их взаимодействие друг с другом, обусловленное их ролями. Ролью называется поведение, которого ожидают от человека, когда он или она занимают определенную позицию в группе. Например, в отделе кадров крупной корпорации вас приветливо встретит сотрудник приемной и возьмет ваше пальто, затем секретарь даст вам анкету и сообщит о вашем приходе. И, наконец, начальник отдела кадров побеседует с вами. Определив роли внутри группы, мы можем выявить также отношения между членами группы и, следовательно, проанализировать ее структуру.
В нашем обществе существуют сотни ролей: политик, избиратель, хозяин, служащий, деловой человек, потребитель, полицейский, заключенный и т.д. Поведение людей в определенной мере формируется на основе этих ролей не только у влюбленных или на семейном уровне, но и в сфере таких основных социальных институтов, как, например, образование и религия.
5. Пятый, последний подход культурологический.
Он применяется при анализе поведения на основе таких элементов культуры, как общественные правила (действительные или подразумеваемые) и общественные ценности (вытекающие из религиозных, политических и социальных интересов). При культурологическом подходе правила поведения, или нормы, рассматриваются как факторы, регулирующие поступки отдельных людей и действия групп. Например, в соответствии с уголовным кодексом убийство, изнасилование или ограбление другого человека считаются неприемлемыми и наказуемыми. Существуют также подразумеваемые нормы, например: не смотри в упор; не указывай пальцем на людей; не жуй с открытым ртом; принеси подарок, если приходишь на день рождения, и т.д.
Идеи, определяющие, какие общественные цели являются желательными, входят в другой аспект культуры. Эти идеи, понятия, которые называются ценностями, служат обоснованием социальных норм. Например, в обществе, в котором человеческая жизнь ценится очень высоко, имеются устойчивые нормы, осуждающие убийство и причинение вреда другим людям.