Под правом с формально-юридической точки зрения понимается система норм, обязательных для действия в данном обществе. Однако, наряду с таким чисто юридическим определением, необходима более общая интерпретация существа права как явления мысли и социального феномена. Исходя из этого, философия права может быть понята как реконструкция наиболее общих принципов права каждой эпохи, которые определяют основные его парадигмы и механизмы их действия в обществе.

 Правовая система является выражением социальной структуры, норм и ценностей в законах. При таком подходе единство права для всех эпох и стран состоит в том, что оно выступает как регулятивная система всякого общества. В то же время данная система может быть функционально ориентирована на сохранение существующих порядков, их разумное преобразование или на трансформацию одной правовой системы в другую. Характер такой функциональной ориентации права задается господствующими ценностными установками общества, которые, в свою очередь, вытекают из общих религиозных, философских и моральных принципов. Раскрыть эти принципы в их взаимосвязи, динамике и отношении с позитивным правом и является задачей философии права.

 Дискуссия о предмете философии права. В истории фило-софско-правовой мысли существовали разнообразные подходы к определению философии права и ее предмету. Так, например, Г. Гегель считал ее философской наукой о праве, которая имеет своим предметом идею права. Русский философ С. Франк понимал философию права как учение об общественном идеале. «Философия права, — писал он, - по основному традиционно типическому ее содержанию есть познание общественного идеа­ла, уяснение того, каким должен быть благой, разумный, спра­ведливый, «нормальный» строй общества».

В современной философии права ее предмет также определяется по-разному. От самых широких определений, как, напри­мер, у известного российского философа права В. Нерсесянца: «Философия права занимается исследованием смысла права, его сущности и понятия, его оснований и места в мире, его ценности и значимости, его роли в жизни человека, общества и государст­ва, в судьбах народов и человечества» до самых узких, как, на­пример, итальянского философа права Н. Боббио, который счи­тает справедливость единственной проблемой философии права, составляющей ее предмет.

Многообразие подходов к предмету философии права вполне закономерно, ибо его определение предполагает выявление отно­шения исследователя как к философии, так и к праву. Можно предположить, что подходов к предмету философии права столько, сколько существует философских систем, а выявление предмета философии права невозможно без четкого определения позиции исследователя к самому феномену права, т.е. того, что, собственно, и должно быть исследовано.

Для решения этой проблемы целесообразно воспользоваться рассуждениями югославского теоретика права Р. Лукича. «Само понятие «философия права», — отмечает он, — легко определить исходя из уже известного понятия философии. Философия права представляет собой специальную философию — такую, предме­том которой является не весь мир в целом, не все сущее как тако­вое, а лить одна его часть — право. Однако, поскольку она есть философия, хотя и специальная, ей присущи все черты филосо­фии вообще или соответственно общей философии. Это означает, что ее предмет аналогичен предмету философии».

Следовательно, если общая философия представляет собой учение о предельных основаниях человеческого бытия, то, соответственно, философия права может быть определена в качестве учения о предельных основаниях права как одного из способов человеческого бытия. Используя подход И. Канта, определявше­го предмет общей философии путем ответа на вопросы: 1) что я могу знать? 2) что я должен делать? 3) на что я смею надеяться? 4) что такое человек?, предмет философии права можно обозна­чить посредством постановки следующих вопросов: 1) что я могу знать о праве? 2) что я должен делать в соответствии с требова­ниями права и почему? 3) на что я могу надеяться в случае со­блюдения или нарушения этих требований? В свою очередь все они могут быть сведены к одному обобщающему вопросу: что та­кое правовой человек или что представляет собою право как способ человеческого бытия? Ответы на эти вопросы и позволяют выяснить природу такого феномена как право и предмет фило­софской дисциплины, которая его исследует.

Одной из основных задач философии права является поиск ответа на вопросы: каким образом универсальные законы бытия связаны с законами общества, в том числе с правовыми закона­ми; посредством чего они оказывают регулятивное воздействие на социальное бытие людей.

Эти философско-правовые проблемы валены потому, что право не является специфической сферой социального бытия, отделенной от иных общественных сфер. Оно охватывает все пространство цивилизованного существования людей, которое становится пространством правовой реальности. Поэтому без четкого уяснения онтологической природы права, смысла и со­держания понятия правовой реальности, знания основных форм бытия права невозможно понять феномен права в целом.

Человеку постоянно приходилось и приходится наблюдать разнообразные факты возникновения и гибели природных и со­циальных форм, появление каких-либо явлений из небытия или их уход в небытие. Эти факты всегда волновали людей и рожда­ли вопросы: что значит быть или не быть; что есть бытие или не­бытие; в чем их отличие друг от друга; что существует и что мо­жет существовать; какова сущность вещей и каковы условия их существования?

В поисках ответа на эти и многие другие вопросы сложилось особое направление философских размышлений о бытии в це­лом — онтология (от греч. ontos — сущее, бытие и logos — уче­ние) — учение о сущем. Ее главными понятиями являются категории бытия и небытия, охватывающие космос, природу, соци­ум, человека, культуру.

Что же представляет собой бытие с позиции онтологии?

Бытие представляет собой всеобщее свойство всех вещей, а понятие бытия фиксирует это их свойство как первичный, фундаментальный признак, не касаясь других частных, особенных качеств. Быть или пребывать в бытии означает для вещи, организма, субъекта, любой реалии: во-первых, просто существо­вать, пребывать отдельно от всего иного; во-вторых, существовать наряду со всеми иными; в-третьих, существовать во взаи­модействии с иными реалиями; в-четвертых, существовать в единстве с универсумом, мировым целым. Стало быть, под бытием в широком смысле этого слова понимается предельно общее понятие о существовании, о сущем вообще. Бытие и реальность как всеохватывающие понятия — это синонимы. Бытие есть все, что есть.

На первый взгляд может показаться, что онтологические во­просы права весьма далеки от тех, которые обычно решают юристы-практики и юристы-теоретики. Тем не менее, они содержат онтологический момент. За любым вопросом о том, что является правом в каждом конкретном случае, стоит фундаментальный вопрос: «Что есть право как таковое?»

 

Данный вопрос имеет философский характер, о чем свидетельствует его «вечность» и «неразрешимость». В этой связи вспомним хотя бы известные слова Иммануила Канта: «Юристы до сих пор ищут свое понятие права», или менее известные слова Гюстава Флобера из его «Лексикона прописных истин»: «Право. Неизвестно, что это такое». Право, таким образом, предстает перед нами как своеобразный неопознанный объект.

Сложнейший вопрос о природе права трансформируется в вопрос о том, что значит «быть» для права вообще, то есть где обитает право: во внешнем мире или исключительно в человече­ском опыте? Другими словами: к какому типу реальности оно принадлежит? «Вопрос... правовой онтологии, — пишет немец­кий философ права А. Кауфман, — должен гласить: каким способом право причастно к бытию ... короче: что есть право в своей онтологической структуре, его сущности».

Вопрос о том, к какому типу реальности относится право, лишь на первый взгляд не содержит никакой проблемы, а ответ на него не представляет никакого труда, поскольку право за две с половиной тысячи лет своего существования должно быть досконально изучено. Однако известный философ и юрист Евгений Спекторский (1875 — 1951) подчеркивал: «Юристам кажется, что они знают, с какой реальностью они имеют дело, только до тех пор, пока их об этом не спросят. Если же их спросят, то им уже приходится или самим спрашивать и недоумевать, или же по необходимости решать один из труднейших вопросов теории познания».

Для того чтобы человеку ориентироваться в той или иной сфере, он должен исходить из ощущения реальности этой сферы. Это ощущение приходит как через теоретическое описание в данной сферы, так и через практический опыт, оно помогает осмыслить, понять, что происходит с данным объектом и что надо делать.

Проблема установления типа реальности права наибольшую актуальность получила в философии права, в том числе и отечественной, начала XX века. Она была тесно связана с основным вопросом методологии науки того времени: что такое ре­альность вообще и как относится реальность, которая признается или создается наукой, к той реальности, которая называется эмпирической действительностью. Остроту этой проблеме при­давало многообразие методологических подходов в философии права.

Например, видный российский юрист начала XX века, осно­ватель психологической школы права Лев Петражицкий (1867 — 1931) считал, что право исходит от индивида, оно рождается в глубинах человеческой психики как интуитивное право, которое в отличие от позитивного не зависит от массы внешних факторов и определяется его внутренними убеждениями, инди­видуальным восприятием человека своего положения. «Мы под правом, — писал Петражицкий, — в смысле особого класса ре­альных феноменов, будем разуметь те этические переживания, эмоции, которые имеют императивно-атрибутный характер»[78].

По Петражицкому, первичный п с и х о л о г и ч е с к и й пласт правовых явлений представлен интуитивным правом; ко второму, социологическому, относится позитивное право. Обе формы бытия права принадлежат к эмпирическому уровню, сводимы к опыту, постигаемому психологическими или социологическими средствами. Таким образом, Петражицкий исходил из существования двух типов реальности: физической реальности, то есть чувственно воспринимаемых предметов, и психической реальности, то есть внутренних переживаний, право у него сводилось к субъ­ективным переживаниям прав и обязанностей отдельных людей. Конечно, Л. Петражицкий верно заметил несводимость бытия права к чувственному бытию и производность его предметного бытия от иного типа реальности. Но с тем, что в качестве такой реальности рассматривается психологическая реальность, то есть один из видов эмпирической реальности, согласиться трудно.

 

Другой взгляд на природу права имел известный украин­ский правовед и социальный философ Богдан Кистяковский (1868—1920), который критиковал Л. Петражицкого за недооценку институционального бытия права. Как отмечалось ранее, сам он выделял четыре основных подхода к праву, которые отвечали четырем основным концепциям права и по-разному тракто­вали реальность права (см.: с. 189):

1) аналитический подход, характерный для догматической юриспруденции и соответствующей позитивистской концепции права как государственно-повелительного явления;

2) социологический подход, соответствующий понятию права как форме социальных отношений;

3) психологический подход, который отвечает психологиче­скому понятию права;

4) нормативный подход, который отвечает аксиологическому понятию права.

Впоследствии Кистяковский сделал акцент на социокультурной реальности права как бытия идей, представлений, ценностей, укорененных в культуре народа.

Современная философия права также неоднозначно решает проблему природы права. Причем важно отметить, что все существующие подходы к праву выступают лишь как моменты истины, поскольку распространяют на всю реальность лишь частные компоненты логической модели становления права.

Для того чтобы выйти из бесконечного многообразия опреде­лений природы права и одновременно не потерять присущего праву богатства своих проявлений, следует обратиться к катего­рии правовой реальности как методологическому средству, адек­ватному поставленной задаче.

Вопрос о специфике правовой реальности и онтологической структуре права является основным вопросом правовой онтологии, поскольку является модификацией основного вопроса фи­лософии. По отношению к праву — это вопрос о том, почему существует право как некое бытие, отличное от других, и как оно возможно?

Концепция правовой реальности («картина мира права») долж­на задаваться образом права, представленным в существующем правосознании. Она складывается из взаимодействия следующих моментов:

а) теорий различного уровня, в том числе и философского, а также правовой идеологии, включая ее воплощение в действующей конституции;

б) нормативных документов, принадлежащих к различным уровням правового регулирования;

в) обыденного опыта, имеющего дело с проявлениями правовой жизни — правонарушениями, практикой соблюдения прав человека и соглашений и т.д., и позволяющего строить гипоте­зы, версии и ощущать, что представленное в них произошло и происходит на самом деле.

Что же следует понимать под правовой реальностью?

Различают «широкий» и «узкий» смыслы этого понятия. В первом случае под правовой реальностью понимается вся со­вокупность правовых феноменов: правовых норм, институтов, наличных правоотношений, правовых концепций, явлений правового менталитета и т. п. Во втором случае (то есть в узком смысле) имеются в виду только базовые правовые реалии, по отношению к которым все остальные правовые феномены оказываются производными, и тогда под правовой реальностью в различных направлениях и научных школах принято понимать или правовые нормы (нормативизм), или правоотношения (социологическое направление), или правовые «эмоции» (психологическое направление). Также к базисным феноменам относятся

установленные государственной властью нормы права (позитивизм), объективные общественные отношения (объективизм), идея, или смысл права (субъективизм), идеальное взаимодействие субъектов, объективируемое в языке (интерсубъективность).

Хотя «широкий» и «узкий» смыслы понятия «правовая реальность» и различаются, их все же не следует абсолютно противопоставлять, поскольку общая картина правовой реальности бу­дет зависеть от того, что принять в качестве базисного феномена. Поэтому более перспективной, очевидно, является интегральная концепция правовой реальности, под которой понимается мир права, который конструируется из правовых феноменов, упоря­доченных в зависимости от отношения к базисному феномену, или «первореальности» права.

Правовая реальность не представляет какую-то субстанцио­нальную часть реальности, а является способом организации и интерпретации определенных аспектов социальной жизни, бы­тия человека. Но этот способ настолько существенен, что при его отсутствии распадается сам человеческий мир. Поэтому мы представляем его как реально существующий. Уже в этом обнаружи­вается отличие бытия права от бытия собственно социальных объектов. Ибо мир права — это мир долженствования, а не существования. Таким образом, введение в контекст методологических и мировоззренческих проблем правоведения категории «правовая реальность» позволяет рассматривать право не просто в качестве надстроенного явления (общественного отношения, института, формы общественного сознания), а как особый мир, авто­номную область человеческого бытия, имеющую собственную логику и закономерности, с которыми нельзя не считаться. Таким образом, смысл проблемы правовой реальности заключается в выяснении вопроса о бытии права, то есть его укорененности в человеческом существовании.

В то же время следует учитывать специфичность онтологии права, поскольку бытие права — это «бытие-долженствование». Право — это сфера должного, то есть того, чего в привычном смысле нет, но реальность которого, тем не менее, значима для человека.

Что же выступает онтологическим основанием, права, или чему обязано право своим происхождением? Совершенно очевидно, что фундаментом права не может выступать природа и ее за­коны или космос в целом, хотя и сейчас встречаются попытки возродить характерные для античности представления о космических основаниях права.

Право - внеприродное явление, и никаких оснований права в природе обнаружить невозможно. Природа — это царство объектов, а право — это сфера субъекта. Можно ли считать в таком случае субстанциональной основой права общество? Хотя право и возникает только в обществе, связано с ним и даже обладает социальной сущностью, но сущность эта уже не собственно права, а его проявлений. Поэтому говорить о какой-либо субстанциональной основе права не имеет смысла. Однако это не значит, что право не укоренено в бытии человека. Правовая реальность обнаруживается в таком аспекте бытия человека, которое содержит моменты долженствования, когда он соприкасается с бытием другого человека и это совместное существование грозит обернуться произволом. Поэтому не любое человеческое взаимодействие выступает основой права, а лишь то, которое содержит моменты долженствования, ограничивающего этот произвол. Взаимодействие субъектов выступает основанием права не в субстанциональном, а в социально-идеальном, деонтологическом смысле. Деонтологический мир, то есть мир права и нравственности, возможен лишь в том случае, если соблюдаются, как минимум, следующие два условия:

 

во-первых, признание свободы воли, то есть полной возможности каждого лица поступать так или иначе и в соответствии с этим исполнять или не исполнять свою нравственную или юри­дическую обязанность; причем для права это требование оказывается особо значимым;

во-вторых, признание принципиальной возможности нормы должного, то есть критерия добра и зла, справедливости и не­справедливости, предписывающего поступать так, а не иначе и в соответствии с этим оценивающего человеческие поступки как добрые или злые, справедливые или несправедливые.

​

Предпосылки человеческой свободы и нормы должного составляют логический минимум деонтологической реальности. Связь между ними такова: если человек не свободен, то он не отвечает за свои поступки, а если он не отвечает за свои поступки, то ни о каких деонтологических нормах и речи быть не может. Человек как существо разумное и свободное — в то же время су­щество подзаконное. Но он подчиняется законам деонтологического, этического плана и эмпирически-онтологического, причинного плана. Это две реальности, в которых живет человек и с позиций которых рассматриваются его действия.

В рамках деонтологической реальности преступление — это нарушение свободной волей нормы должного, предписывающей людям воздерживаться от известных деяний, то есть на самого преступника надевается маска нравственной личности, обладающей свободой воли и связанной деонтологической нормой; под этой маской все и каждый поднимаются на одинаковую высоту — они признаются равно свободными. В этом особое величие права. С позиций же онтологически эмпирической реальности, где все подчинено причинному детерминизму, преступник — раб биологической природы и обстоятельств, а потому здесь нет места для свободной воли. Способность видеть мир не только с позиций причин и следствий, потребностей и интересов, но и с пози­ций значимости феноменов этого мира для человека развивается философией права, тесно связанной с нравственной философи­ей. При этом право имеет онтологическую природу, близкую природе моральной реальности. То общее, что присуще и праву, и морали, есть долженствование.

Главное в реальности права в целом и каждого из правовых феноменов заключается в особом способе проявления — в том, что оно действует на человека. Это особый вид действия, то есть действия не по внешней причине, а по внутреннему побуждению. Оно относится к сфере значимости, отличающейся от сферы эмпирически-социальных проявлений.

Здесь мы имеем дело с особой логикой — деонтологической, и, в соответствии с этим, и познавательные средства должны быть особые, отличающиеся от тех, которые применяются при познании эмпирического мира, поскольку сочетают в себе позна­вательные и оценочные моменты. В связи с этим судья должен решать дело, прежде всего, в категориях деонтологии — свобод­ной воли, вменения, ответственности и т. д., а затем уже в категориях эмпирической онтологии — наследственности, социальной среды и т. п., не подменяя первого вторым.

Таким образом, на уровне сущности право есть идеальная реальность отношений между людьми. Она представляет особый род бытия — род идеального бытия, суть которого — долженствование (и эта сфера долженствования конституирует человека как человека). Смыслы права также находят выраже­ние в ментальных установках, идеях и теориях, в знаково-символической форме норм и институтов, в человеческих действиях и отношениях, то есть в различных проявлениях правовой реальности.